Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Николай Тихонов,1922 год.
Перечитывая книгу тербунского краеведа А.А.Голубева «Это нужно живым», в которой он рассказывает о поисковой работе, проводимой школьниками в 60-70 годы и о многих известных наших земляках, с которыми довелось им встречаться. Обратил внимание на одну фамилию — С.А.Ковыршин. Заинтересовало то, что автор упоминает о нем не только как о бывалом воине и ветеране труда, но и как о ярком в молодые годы спортсмене, одном из самых сильных людей в России.
— Да, Семен Афанасьевич Ковыршин. Интересный, очень здоровый был человек — с самим великим Поддубным боролся, — подтвердила Зинаида Николаевна Антипова: к ней редакция не раз обращалась за помощью, когда требовалась какая-либо информация по истории района — у себя дома она собрала целый архив. — Он в совхозе «Пятилетка» до войны и после работал главным ветврачом. Там, в Киреевке, и похоронен.
И подсказала, с кем еще можно поговорить, кто его хорошо знал.
Оказалось, что этот человек оставил о себе добрую память, и все, с кем удалось пообщаться, отзывались о нем очень уважительно, с большой теплотой.
Фотография на стене.
— Он с нашим отцом, Анатолием Васильевичем, дружил, — рассказал Александр Ченцов. — Отец на железной дороге в Тербунах работал, а Семен Афанасьевич раньше был инструктором физвоспитания в железнодорожном спортклубе в Орле — может быть, их это и сблизило. Мы с братом Василием у Ковыршиных в «Пятилетке» часто в гостях бывали. Они компанейские, приветливые люди, а его жена, Мария Ивановна, спокойная, интеллигентная женщина — таким вкусным вареньем угощала. Жили они в доме, который сами построили. Тогда у всех потолки были низкие, а у них — высокие, и сразу, как заходишь — фотографический портрет на стене. Хозяин в молодости: мощный, мускулистый, в борцовском трико. Он говорил, что раньше серьезно занимался спортом, показывал медали, какие-то награды. Но признаться, мы в это не вникали, да и сам он не любил вспоминать о прошлом — жил настоящим. Был большим любителем всевозможной живности, и чего только у них не было во дворе: корова, овцы, свиньи, всякая птица, в том числе и кенары, голуби, и как заядлый охотник, всегда держал собак. Его все уважали как знающего ветеринара, и он никогда никому не отказывал, когда обращались за помощью. Помню, и нам помог купить корову. Приводит, а матери она не понравилась — уж больно худой показалась.
— Не волнуйтесь, — успокоил Семен Афанасьевич, — значит, у нее все в молоко уходит. И точно, корова оказалась удойной.
Дружил он и с отцом Нины Николаевны Полетаевой — они почти в одно время приехали в район.
— Как-то уже поздно вечером, — вспоминает она, — одна бабушка принесла утку, которая никак не могла снестись. Так он с этой уткой чуть ли не всю ночь возился, но все же птицу спас.
В любое время, по первому зову бросал все свои дела и, прихватив сумку с лекарствами, садился в бричку на резиновом ходу, на которой всегда ездил, и спешил туда, где его ждали.
Так бывает: нет человека, а память о нем, благодаря его добрым делам, живет, и разве не в этом заключается смысл и предназначение его земного пути?
Никого из родных у Семена Ковыршина в нашем районе не осталось, дочь в Москве, а сын Игорь — хирург — живет во Льве-Толстом. Его рассказы об отце, о его необычной судьбе, совпавшей с переломными моментами в истории страны, стали основой этой публикации.
Сын Геркулеса
Он родился в 1898 году в селе Нижняя Лужна Орловской губернии. Его отца Афанасия, за огромную физическую силу земляки почтительно величали именем легендарного греческого героя — Геркулеса. Но семья силача, в которой было четверо сыновей, жила бедно, а вскоре после рождения еще одного ребенка(дочки), жена умерла, и ему пришлось одному растить малолетних детей. В поисках лучшей доли переехали в Орел. Глава большого семейства разгружал вагоны, не сидели без дела и сыновья. Маленький Семен помогал пасти лошадей, а когда подрос, его пристроили на литейный завод. В кузнечном цехе паренек трудился молотобойцем наравне со взрослыми. Увлекся спортом, прежде всего, популярной тогда борьбой и тяжелой атлетикой.
Шла первая мировая война, и восемнадцатилетний рекрут был направлен служить во 2-й Царскосельский полк, какое-то время охранявший отрекшегося от престола императора. После окончания Гражданской войны поддержавший новую власть красноармеец Ковыршин вернулся домой и в своем городе возглавил спецотряд ЧК по борьбе с бандитизмом. Не забыл и про тренировки, подолгу играя двухпудовыми гирями. А первым испытанием для любителя-борца стала губернская олимпиада, на которой он победил не только своих соперников, но и знаменитого профессионала Владимира Бендиковского, наблюдавшего за ходом схваток, а затем и пожелавшего померяться силами с никому не известным атлетом.
После полученного при задержании преступника ранения и лечения в госпитале бывшему командиру предложили должность инструктора по спорту в железнодорожном клубе «Ока-Орел», где он не только занимался с другими, но и сам продолжал тренироваться. Участвовал в различных соревнованиях и представительных чемпионатах. Ковыршин стал известным, и друзья из цирка «Буль-Буль» предложили гастролировать вместе с ними. Он колесил по стране и под псевдонимом Маштанский выступал на аренах многих городов.
Поединок с Иваном Поддубным
Это знаменательное в жизни Семена Афанасьевича событие произошло под куполом цирка-шапито в Одессе. Вот как со слов его сына Игоря пишет об этом корреспондент «ЛГ»:
— К схватке с шестикратным чемпионом планеты атлет готовился особенно тщательно. До автоматизма репетировал захваты, натер гирями твердые, словно камень, мозоли, настраивался психологически. Из-за волнения в ночь перед схваткой не сомкнул глаз.
И вот сотни зрителей притихли настолько, что на трибунах слышалось лишь жужжание мухи. Импресарио отчеканил имена пары борцов. В надежде отыскать друг у друга уязвимые места, соперники начали с «разведки», затем стали атаковать. Но «объятия» Ивана Поддубного не давали эффекта — Семен оказался крепким «орешком». Он умело оборонялся, контратаковал, хотя разница в весе (кумир на 40 килограммов тяжелее) мешала сделать решающий бросок. Попытки застать друг друга врасплох длились пятнадцать минут и завершились ничьей. Трибуны ахнули овациями, и наш герой сполна искупался в лучах славы.
А это характеристика из картотеки известного воронежского собирателя материалов о цирковых борцах Н.П.Потокина: «Семен Афанасьевич Ковыршин — сильнейший орловский борец, атлет 20-х годов. В 1920 году победил профессионала Бендиковского. На первенстве РСФСР в 1923 году занял третье место по поднятию тяжестей. В том же году был чемпионом, победителем турнира борцов в Ейске. Был конкурентом Яна Спарре, боролся с чемпионом мира Иваном Шемякиным».
Однако вскоре полученная травма заставила подумать о более спокойной профессии. Еще в цирке он привязался к животным и поступил в Вятский ветеринарный техникум, в дальнейшем намереваясь продолжить обучение. Но в институт его не приняли — тогда действовали возрастные ограничения до 30 лет. Не привыкший уступать борец и тут не сдался, добиваясь разрешения дошел до самого «Всесоюзного старосты» М.И.Калинина и тот не смог отказать прославленному спортсмену.
Так он стал студентом Воронежского зооветеринарного института.
Майор ветеринарной службы
По распределению вместе с женой и маленькими сыновьями в 1934 году приехал в совхоз «Пятилетка» Тербунского района тогда еще Курской области.
Работы для ветврача было невпроворот, не хватало специалистов, наблюдался большой падеж скота. Начинать пришлось с элементарного — наведения порядка на фермах. Домой приходил поздно, уставшим. Но постепенно дела налаживались, Семен получил грамоту за сохранность поголовья, участвовал в сельскохозяйственных выставках, был награжден медалями за трудовое отличие. В 1941 году ушел на фронт. В Книге воинской славы, которая хранится в музее школы села Марьино-Николаевка, сказано, что он воевал на Юго-Западном, Степном, 3-м Украинском фронтах. Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Белграда», «За победу над Германией». Домой вернулся в 1946 году в звании майора, дослужившись до главного эпизоотолога Третьей танковой армии. Дело в том, что артиллерийские орудия, которые своим огнем поддерживали танковые наступления, зачастую таскали кони, а их надо было лечить, поддерживать в рабочем состоянии.
Любовь к этим умным безотказным животным, которые наравне с людьми сполна испытали все тяготы военного лихолетья, Семен Афанасьевич пронес через всю жизнь. А иметь свою личную лошадку было его заветной мечтой. Но тогда, в «брежневские» годы, для частников это запрещалось. И он настойчиво добивался разрешения, писал письма в различные инстанции. И вот в один прекрасный день все тербунцы заговорили о каком-то постановлении из министерства, поступившем в райисполком, разрешающем главному ветврачу совхоза «Пятилетка» приобрести себе лошадь. Он ее и купил в своем совхозе. И еще долго потом все удивлялись: как это ему удалось?
А он отшучивался: «Это в виде исключения. Своей лошади больше, наверное, нет ни у кого в стране». И она его всегда выручала, стала преданным другом и надежным помощником.
Семен Афанасьвич по воспоминаниям знавших его людей, был грамотным, опытным специалистом, требовательным на производстве, но в то же время всегда готовым бескорыстно помочь тем, кто к нему обращался. Он был жизнерадостным, неугомонным человеком, и до преклонного возраста находился в отличной физической форме, в школе организовал спортивную секцию. Его часто приглашали на различные встречи с молодежью. Но внезапная смертельная болезнь подкосила и его богатырское здоровье. «Сгорел» на глазах — горевали о нем односельчане. Похоронен Семен Афанасьевич на тихом деревенском кладбище рядом со своим сыном, которому суждено было умереть восемнадцатилетним, в расцвете сил…
Удивительные люди жили рядом с нами, скромные бессеребреники. Светлые душой, не сломившиеся под тяжестью выпавших на их долю испытаний — настоящие представители героического поколения победителей. Таких уж больше нет и никогда не будет.