| Главная » Статьи » Главное |
И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ ЖИЗНЬ
| Старейшей жительнице района исполнилось 103 года Вам никого не напоминает эта женщина на старой фотографии? Очень похожа на героиню повести Василия Пескова «Таёжный тупик» Агафью Лыкову, которая стала знаменитой после ряда публикаций в «Комсомольской правде» о затерявшихся в сибирских просторах отшельниках — старообрядцах. Такие же натруженные, привыкшие ко всякой тяжёлой работе руки, обычная деревенская одежда, платок на голове, да и жизнь их в чём-то схожа. У обеих прошла она в их маленьком мире, в круговерти повседневных забот о хлебе насущном, с простыми человеческими радостями и горестями. Вере Фроловне Ерёминой в сентябре исполнилось 103 года. Выходит, что родилась она ещё до революции, захватила царское время. Это на её веку разворачивались самые трагические события новейшей истории страны, прогремели две мировых войны, последняя — Великая Отечественная — забрала у неё мужа, малолетнего сына, круто изменила привычный уклад жизни. Родом она из соседнего Долгоруковского района, из деревни Гущинка. Росла у отца с матерью, в своё время стала ходить в школу, только грамоте так и не научилась. «Мы уже кружочки и палочки начали соединять, и я заболела, а больше уже не пошла», — рассказывает Вера Фроловна, мысленно возвращаясь в те далёкие годы, когда она была девочкой и вся жизнь была впереди.  Мы сидим у неё дома, в маленькой отгороженной занавеской комнате без окна, из которой бабушка уже давно не выходит — слегла пять лет назад. Возле кровати на табуретке — тарелка с тыквенными семечками, она, не глядя, на ощупь берёт их сухими пальцами, роняя пустую скорлупу на пол. Она ничего не видит, слышит плохо, да и память стала подводить. — Эх, если бы годочка три назад, тогда я многое помнила… Но и сейчас рассказ её не очень сбивчив, она охотно отвечает на вопросы. Пытаюсь расспросить о том, как жили в старину. — Работали много, сейчас так уже никто не будет работать. Родители на огородах сеяли конопи, потом дёргали, мяли. На толчею возили в Покровку. В хатах стояли станы, ткали дерюжки всякие, приданное готовили. Замуж вышла в другую деревню, в Малую Киреевку, где жила со своей семьёй старшая сестра Дуня, и она ходила ей помогать в горячую страдную пору и приглядывать за детьми. Там и свела судьба с суженым. От деревни той теперь остались только кое-где фундаменты в зарослях возле пруда, а тогда стояли дома, действовала школа. Было это в 1933 году, когда они поженились. Родились сын и трое дочерей. Младшая, Таисия, 3 августа 1941 года, через месяц после того как отца забрали на фронт. С войны он не вернулся, пропал без вести, и до сих пор, несмотря на все попытки, не удалось разыскать место его захоронения. А деревню их зимой этого же года эвакуировали, сначала семью отвезли на подводе в Братовщину, а потом в Екатериновку соседнего района. Там от дифтерии умер её шестилетний мальчик. А когда отогнали немцев, их перевезли в Свечинское, а там уже и до дома было недалеко. Трудно пришлось вдове с тремя маленькими детьми. — Бывало, пойдём косить рожь или пшеницу, выделят участок с повиликой, сорный. Кто же мне даст хороший — ведь заступиться-то некому. А был один добрый старичок, он меня всё девочкой называл: «Ох, не спеши, девочка, работать, а то в старости болеть будешь». А как не спешить, дедушка, отвечаю ему — ведь у меня трое деток, кто о них позаботится? Поизносилась сильно от тяжёлого труда, но всем троим дочерям свадьбы сыграла, не хуже чем у людей. Малая Киреевка жила, покуда была в ней работа, действовала ферма. А когда коров перевели в Анненку, то вслед за ними стали переезжать и люди. Ереминой купили дом в Ольшанке, в нём она и живёт одна, к дочерям не захотела. Но Таисия рядом, в соседнем доме, а её дочь Марина постоянно приезжает из Марьино-Николаевки — ухаживает за бабушкой. — Она ничего, самостоятельно ест, встаёт иногда, в общем, держится, хотя годы-то какие, — рассказывает внучка. — Помнит всех, узнаёт по голосу. … Теплое летнее утро. По деревенской улице мимо их дома идёт бригадир. Она стоит около своей калитки. — Верк, пойдёшь работать? — А что делать? — Да ток подбивать. — Пойду. Возвращается он вечером назад. — Ну что, ходила, подбили ток? — Подбили… Да разве ты не видишь, что я слепая? — Вот те раз. А как же ты ходишь? — Да по памяти. Когда это было, сколько лет прошло? А вот не забылся тот день, как-будто был вчера. Когда она начала быстро терять зрение, молила только об одном: «Дай, Господи, мне память, чтобы помнить, где что лежит, находится на каком месте, чтобы обходиться самой, ни от кого не зависеть». Даже зятя просила: «Серёж, ты мне приготовь дрова, спички, я сама буду плиту зажигать». О чём думает она тёмными осенними ночами одна в доме, в вымирающей деревне, где на улице осталось не более десятка жителей? Наверное, вспоминает свою долгую жизнь, ждёт встречи со своими родными, своим многочисленным потомством. У Веры Фроловны 8 внуков, 12 правнуков и 7 праправнуков. | |
| Просмотров: 675 | |
| Всего комментариев: 0 | |
